Цель исследования: определение особенностей динамики МРТ-картины после таламотомии фокусированным ультразвуком (ФУЗ), в том числе значений фракционной анизотропии в очаге деструкции и оценка их корреляции с выраженностью тремора.

Материал и методы. В данное исследование вошло 7 пациентов с клинически установленной болезнью Паркинсона. Было проведено МРТ-исследование головного мозга до ФУЗ-таламотомии, в течение 3 ч, через 24 ч, через 3 и 6 мес после операции. Протокол исследования включал стандартные МР-последовательности, производилось построение карт фракционной анизотропии. До операции, через сутки, 3 и 6 мес оценена выраженность тремора по шкале CRST и оценена ее корреляция со значениями фракционной анизотропии, а также корреляция локализации очага деструкции с остаточным лечебным эффектом после операции при помощи модели линейной регрессии.

Результаты. Выявлены общие закономерности МРТ-картины: появление после операции “ядра” деструкции со скоплением парамагнетиков в структуре и перифокальным отеком; выраженность изменений достигала максимума через сутки после операции, регрессировала и практически не визуализировалась через 3 и 6 мес. Определялась высокая степень корреляции между объемами “ядра” деструкции и перифокального отека, отсутствие корреляции между выраженностью тремора и значениями фракционной анизотропии в “ядре” деструкции, слабая корреляция между локализацией “ядра” деструкции и величиной остаточного лечебного эффекта от ФУЗ-таламотомии через 6 мес после операции.

Выводы. МРТ-картина в течение 6 мес после ФУЗ-таламотомии имела схожий характер у всех пациентов с максимальной выраженностью через сутки после операции и последующим постепенным регрессом. Значения фракционной анизотропии не коррелировали с выраженностью тремора. Для пролонгированного лечебного эффекта вероятен вклад локализации фокуса деструкции, а именно положение вдоль сагиттальной оси.

Цель исследования: оценить возможности МРТ в определении стадии геморрагического инсульта (ГИ) в зависимости от структурных и перифокальных изменений у детей.

Материал и методы. В исследование включено 46 пациентов (из них 19 мальчиков и 27 девочек) в возрасте от 29-го дня жизни до 18 лет с клинической картиной нарушения мозгового кровообращения и наличием ГИ в веществе головного мозга (ГМ) при МРТ-исследовании. Для статистического анализа пациенты разделены на 2 группы: 1-я группа – пациенты, обследованные в первые 48 ч от момента возникновения неврологической симптоматики (21 человек), 2-я группа – после 48 ч (26 человек). Сравнение в двух группах проводилось по МР-признакам: наличие перифокального цитотоксического отека, наличие перифокального геморрагического пропитывания, присутствие цитоплазматического ободка. Межгрупповые сравнения по качественному признаку проводились с помощью точного критерия Фишера.

Результаты. В результате проведенного исследования были определены дифференциально-диагностические критерии стадий ГИ у детей при анализе МРТ-семиотики гематомы в сочетании с симптомокомплексом перифокальных изменений (СПИ) в виде перифокального цитотоксического отека, перифокального геморрагического пропитывания и цитоплазматического ободка. Обнаружены статистически значимые различия частоты встречаемости признаков перифокальный цитотоксический отек и перифокальное геморрагическое пропитывание в группах. Перифокальный цитотоксический отек статистически значимо (р = 0,027) встречался чаще в 1-й группе (47% (n = 10), 95%ДИ 26–69), чем во 2-й группе (16% (n = 4), 95%ДИ 5–36). Наличие перифокального геморрагического пропитывания статистически значимо (р = 0,003) встречалось чаще в 1-й группе (81% (n = 17), 95%ДИ 57–93), чем во 2-й группе (36% (n = 9), 95%ДИ 18–57). Кроме того, обнаружена статически значимая (р = 0,005) разница встречаемости СПИ, который наблюдался в 1-й группе (28% (n = 6), ДИ 12–52) и не наблюдался во 2-й группе (0%, (n = 0), 95%ДИ 0–17).

Выводы. Использование в протоколе МРТ-обследования детей режимов Т2, Т1, FLAIR, SWI и ДВИ (b = 1000) в сочетании с ИКД является обязательным, и только сопоставление характеристик МР-сигнала от гематомы в совокупности с анализом перифокальных изменений позволяет дифференцировать стадию кровоизлияния. ГИ в острой и ранней подострой стадиях имеет схожую МРТ-семиотику, поэтому необходимо проводить оценку комплекса перифокальных изменений, который позволяет дифференцировать эти стадии, так как определяется у пациентов, обследованных в первые 48 ч (р < 0,05), и не наблюдается спустя 2 сут. Анализ SWI дает возможность дифференцировать позднюю подострую стадию гематомы с хронической за счет различных характеристик МР-сигнала, а также позволяет установить наличие перифокального геморрагического пропитывания, что способствует дифференциальной диагностике кровоизлияния на ранних этапах патологического процесса.

Представлен редкий клинический случай тромбоза варикозно расширенной верхней глазничной вены в сочетании с унилатеральной венозной аномалией развития подкорковой области головного мозга с успешной антитромботической терапией. Варикозное расширение верхней глазничной вены встречается редко (2% от всех образований орбиты), является предрасполагающим фактором тромбоза вены.

Материал и методы. Пациентка 41 года с верифицированным тромбозом одностороннего орбитального венозного варикоза наблюдалась в течение 9 мес. Первично выполнены МСКТ головного мозга и МСКТ-ангиография, затем динамическое наблюдение осуществлялось выполнением МРТ головного мозга и МР-венографии, в заключение выполнено УЗИ орбиты.

Описание клинического наблюдения. Клиническая картина состояла из небольшого непульсирующего одностороннего экзофтальма, легкого птоза, периорбитального отека мягких тканей, подконъюнктивального кровоизлияния, параорбитальной гематомы, венозной дисфункции на глазном дне. При МСКТ и МСКТ-ангиографии обнаружен тромб внутри мешка орбитального венозного варикоза. Заболевание, вероятно, носило вторичный характер, учитывая, что сочеталось с венозной ангиомой подкорковой области с той же стороны. В течение 9 мес наблюдения для контроля эффективности терапии трижды выполнялась МРТ до и после контрастного усиления, которая показала постепенное уменьшение экзофтальма, размеров тромба и мешка варикоцеле, что сопровождалось постепенным улучшением клинической картины до субъективного выздоровления.

Заключение. МРТ явилась столь же хорошим методом визуализации, как и МСКТ, и, на наш взгляд, более предпочтительным из-за отсутствия лучевой нагрузки и необходимости применения йодистого контрастного средства.

Цель исследования: оценить возможности различных методов анализа функциональной интеграции крупномасштабных нейросетей головного мозга у здоровых испытуемых по данным функциональной МРТ в состоянии покоя.

Материал и методы. Функциональная МРТ в состоянии покоя выполнена 28 здоровым испытуемым мужского пола в возрасте 27,4 ± 5,1 лет, без вредных привычек и черепно-мозговых травм. Проводилась функциональная оценка крупномасштабных нейросетей, входящих в тройную сетевую модель: сети пассивного режима работы, сети выявления значимости и сети исполнительного контроля.

Результаты. Анализ независимых компонентов в полной мере позволил выявить сеть пассивного режима работы и сеть выявления значимости, однако сеть исполнительного контроля были выявлена частично, и в основном это касалось структур, имеющих билатеральное расположение. Анализ графов определил структуры, имеющие наибольшую ценность для нейрофункциональных исследований. Практически все структуры, у которых отмечены максимальные показатели графов относятся к сети исполнительного контроля. Результаты Roi-анализа показали взаимодействие между собой сети пассивного режима и сети исполнительного контроля, что свидетельствует об их совместной работе в обеспечении важных функций головного мозга. Также было определено, что у здоровых людей все структуры внутри крупномасштабных сетей функционально связаны между собой.

Заключение. Разные методы анализа данных функциональной МРТ в состоянии покоя выявляют различные аспекты связности в мозге, в обработке каждого метода задействованы совершенно разные принципы, а окончательные параметры количественного определения также меняются в зависимости от предпочтительного метода. В настоящее время не существует единого метода, который сам по себе считался бы стандартом анализа. Применение нескольких методов к одному и тому же набору данных может дать более информативные результаты. 

Цель исследования: определить эффективность метода КТ-перфузии в диагностике плоскоклеточ­ного рака ротоглотки и в оценке динамических изменений в пораженной области после химиолучевого лечения.

Материал и методы. Проанализированы результаты КТ-перфузии и КТ с внутривенным контрастированием у 27 пациентов в возрасте от 40 до 76 лет, которые были подразделены на 3 группы: 1-я (контрольная) группа пациентов с подозрением на наличие опухоли ротоглотки – 9 (33,4%) человек; 2-я группа первичных (нелеченых) пациентов – 8 (29,6%) человек с верифицированным диагнозом плоскоклеточного рака; 3-я группа пациентов с данным диагнозом только после химиолучевого лечения – 10 (37,0%) человек.

Результаты. Разработан собственный алгоритм КТ-перфузии области ротоглотки. Определены цифровые показатели, характеризующие наличие опухолевой ткани в тканях ротоглотки: артериальный кровоток (AF) и объем кровенаполнения (BV). При изучении показателей КТ-перфузии было установлено следующее: в группе нелеченых больных, в отличие от контрольной группы пациентов, статистически значимо были повышены значения эквивалентного объема кровенаполнения (BV) и скорость артериального кровотока (AF), тогда как у больных после химиолучевого лечения по сравнению с группой нелеченых пациентов показа­тели КТ-перфузии были статистически значимо снижены по следующим параметрам: эквивалентный объема кровенаполнения (BV) и скорость артериального кровотока (AF). Анализ результатов КТ-перфузии у пациентов после химиолучевого лечения выявил почти полное восстановление показателей тканевой перфузии по показателям AF и BV относительно показателей перфузии у пациентов контрольной группы. Показатель проницаемости сосудов (FE) имеет лишь второстепенное значение в выявлении опухолевого процесса.

Заключение. Результаты нашего исследования свидетельствуют о диагностической эффективности метода КТ-перфузии в выявлении рака ротоглотки и в оценке соответствующих изменений в зоне поражения, возникающих после химиолучевого лечения. Изменения параметров КТ-перфузии взаимосвязаны с микроциркуляцией в зоне опухоли, что подтверждается статистически значимым снижением показателей BV и AF после проведенного химиолучевого лечения.

Цель исследования – оценка результатов ультразвукового исследования, обобщение критериев дифференциальной диагностики различных видов параганглиом в области шеи и разработка стандартного протокола ультразвукового исследования, предоставляющего информацию о резектабельности образований.

Материал и методы. Обследован 91 пациент (100 опухолей) с клиническим диагнозом: неврогенная опухоль шеи, из которых 71 (71%) составили каротидные параганглиомы, 18 (18%) – вагальные параганглиомы, 10 (10%) – невриномы и 1 (1%) – нейрофиброма. Всем пациентам проведено ультразвуковое исследование структуры опухоли в В-режиме, размеров и распространенности образований относительно основания черепа и цветовое допплеровское картирование степени внутриопухолевого кровотока и взаимоотношения образований с сонными артериями.
Исследование позволило систематизировать основные ультразвуковые признаки, характерные для различных нейрогенных опухолей шеи, среди которых мы выделили: четкие ровные контуры; наличие капсулы; неоднородную, преимущественно гипоэхогенную структуру с гиперэхогенными включениями, напоминающую “соль-перец”. В дифференциальной диагностике решающую роль играли такие параметры, как локализация образования, особенности внутриопухолевого кровотока и взаимоотношение параганглиом с сонными артериями.

Результаты. Оценка структурных особенностей опухоли в В-режиме не показала значительных отличий разных параганглиом, неврином и нейрофибромы, все образования имели четкие, ровные контуры, четко визуализировалась их капсула. 
Для каротидных параганглиом в 71 (100%) наблюдении характерным признаком было расположение в области бифуркации общей сонной артерии, с раздвиганием устьев внутренней и наружной сонных артерий, что являлось 100% диагностическим критерием данной группы образований. 
Вагальные параганглиомы или невриномы во всех наблюдениях располагались вне  бифуркации сонной артерии, хотя и в непосредственной близости к сонным артериям. 
Параганглиомы представляли гиперваскулярные опухоли с преобладанием артериальных сосудов, в отличие от невриномы и нейрофибромы, имеющих более бедную васкуляризацию с преобладанием венозных сосудов в структуре опухоли.
В 8 (44%) случаях вагальные параганглиомы прорастали в адвентицию сонных артерий, что при ультразвуковом исследовании характеризовалось локальным повышением кровотока на этом участке в сочетании с турбулентностью.

Заключение. Предложенный алгоритм ультразвукового исследования дает возможность уже на первичном этапе инструментальной диагностики выявить объемные образования, дифференцировать их между собой и с другими образованиями шеи и предположить степень травматичности предполагаемого оперативного вмешательства.

Цель исследования: сравнить согласованность эхокардиографических показателей V_мр и фракции регургитации (ФР), полученных методом PISA и волюметрическим методом, с показателями V_мр и ФР, полученных c помощью МРТ, у пациентов со вторичной митральной регургитацией (МР) со сниженной ФВ ЛЖ.

Материал и методы. В анализ были включены данные 433 пациентов со вторичной МР со сниженной ФВ ЛЖ (менее 35%). Пациенты были разделены на 2 группы: 1-я группа: 286 пациентов, средний возраст 64 ± 10 лет, у которых вычисление V_мр и ФР проводилось методом PISA. 2-я группа: 147 пациентов, средний возраст 63 ± 11 лет, у которых вычисление V_мр и ФР проводилось волюметрическим методом.

Результаты. Выявлена умеренная корреляционная связь между показателями, полученными по данным МРТ и эхокардиографии в зависимости от применяемого метода: волюметрический метод – V_мр r = 0,54, р = 0,01 и ФР r = 0,56, р = 0,01, метод PISA – V_мр r = 0,36, р = 0,01 и ФР r = 0,3, р = 0,01. Согласованность в категориальных оценках тяжести МР между методом PISA и МРТ составила 27% в диагностике тяжелой МР и 50% в диагностике умеренной МР. Согласие в категориальных оценках тяжести МР между волюметрическим методом и МРТ составило 46% в диагностике тяжелой МР и 65% в диагностике умеренной МР. При анализе методом Бланда–Альтмана средняя разница V_мр между методом PISA и МРТ cоставила 7,6 ± 13 мл с пределами совпадения (30; –25 мл), а средняя разница V_мр между волюметрическим методом и МРТ cоставила –2,5 ± 7,3 мл с пределами совпадения (–12; 17 мл).

Заключение. Показатели МРТ и эхокардиографии вне зависимости от применяемого метода имеют умеренную согласованность в оценке V_мр и ФР у пациентов со вторичной МР при сниженной ФВ. Волюметрический метод может являться методом выбора при расчетах количественных показателей тяжести МР, так как обладает лучшей согласованностью с данными МРТ в сравнении с методом PISA.

Введение. Секвестрация легкого является одним из наиболее часто встречающихся пороков развития этого органа в клинической практике. Но несмотря на это, возможны сложности в интерпретации лучевых данных, что приводит к нарушению методики проводимого исследования у таких больных, а следовательно, отсутствию успеха проводимой терапии и правильной маршрутизации.

Цель исследования: представить обзор литературы по современным данным, связанным с секвестрацией легкого, выделить важные клинические аспекты данной аномалии и особенности тактики. Также в обзоре описана лучевая картина секвестрации с упором на КТ-семиотику и представлены лучевые изображения; рассмотрены методологические предложения по объему сканирования у данных больных на основе собственного опыта работы.

Материал и методы. Рассмотрены как “классические”, так и современные отечественные и зарубежные научные источники по вопросам секвестрации легкого у взрослых и детей с описанием морфологии поражения, клинической картины и актуальной лучевой картины; освещены современные особенности хирургического лечения таких больных.

Результаты и их обсуждение. Нередко секвестрация легких манифестирует уже в зрелом возрасте, не создавая впечатления врожденной аномалии, скрываясь под “масками” абсцедирующей пневмонии, неоплазиями. Клиническая картина секвестрации легкого не является специфичной и характерна для многих респираторных заболеваний, но при этом аномалия требует иной тактики ведения, чем обычные воспалительные процессы, и связана с необходимостью консультации торакального хирурга. В связи с ограниченностью дифференцировки структуры секвестра при рентгенографии в современных условиях при подозрении на секвестрацию показано проведение КТ с обязательной ангиографией. Аберрантный сосуд может отходить не только от грудной, но и брюшной аорты, ее ветвей.

Заключение. Правильная интерпретация выявленных лучевых данных позволяет маршрутизировать пациентов в стационар с отделением торакальной хирургией, так как в подавляющем большинстве случаев для предупреждения повторных эпизодов воспаления секвестра необходимо его удаление. Расширение зоны сканирования ниже диафрагмы может быть полезным, так как часть секвестров кровоснабжается из брюшной аорты и ее висцеральных ветвей – это предотвратит необходимость проведения повторных КТ-ангиографий, а информация об источнике кровоснабжения крайне важна для хирургов.

Цель литературного обзора: определение рентгенологической картины нетуберкулезного микобактериоза (НТМБ) и оценка возможностей лучевых методов исследования при сочетании туберкулеза и НТМБ легких у пациента с ВИЧ-инфекцией.

Материал и методы. Проведен обзор литературы по базам научных статей PubMed, ELibrary и Google Scholar по ключевым словам “нетуберкулезный микобактериоз легких”, “компьютерная томография”, “туберкулез легких”. Внимание было сосредоточено на полнотекстовых статьях. Приведено клиническое наблюдение пациента, находящегося на лечении в БУЗОО “Клинический противотуберкулезный диспансер” города Омска с 2019 по 2022 г. с диагнозом: диссеминированный туберкулез легких, двусторонний, в фазе инфильтрации, туберкулезный спондилит Th_VII–IX, осложненный паравертебральным абсцессом. Критерием включения было сочетание НТМБ и туберкулеза легких у ВИЧ-инфицированного больного. Пациенту было выполнено комплексное лабораторно-инструментальное обследование, включавшее обзорную рентгенографию органов грудной клетки, компьютерную томографию, как первично при поступлении, так и в динамике.

Результаты. Характерными для НТМБ рентгенологическими изменениями являются: поражение правой средней и язычковых долей легких с наличием диффузных бронхоэктазов, изменения по типу “дерева в почках”, уплотнение легочной ткани по типу “матового стекла” с наличием центрилобулярных узелков, асимметричные мелкие плотные очаги с перибронхиальным расположением, апикальное расположение тонкостенных полостей с утолщением костальной плевры, а также фокусы воспалительной инфильтрации. Отсутствие специфических симптомов для данной патологии требует дальнейших исследований в данной области. Выделение характерных рентгенологических особенностей позволит ускорить диагностику инфекции и определить правильную тактику ведения больных.

Заключение. Рентгеносемиотика НТМБ отличается большой вариабельностью проявлений. Наиболее информативным методом лучевой диагностики НТМБ является мультиспиральная компьютерная томография (МСКТ). Благодаря МСКТ у врача-рентгенолога есть возможность точной оценки локализации и характера очагов, а также оценки динамики и распространенности процесса. Наиболее характерными рентгенологическими симптомами являются поражение правой средней и язычковых долей легких с наличием диффузных бронхоэктазов, изменения по типу “дерева в почках”, уплотнение легочной ткани по типу “матового стекла” с наличием центрилобулярных узелков, асимметричные мелкие плотные очаги с перибронхиальным расположением, апикальное расположение тонкостенных полостей с утолщением костальной плевры, а также фокусы воспалительной инфильтрации. Отсутствие специфических симптомов для данной патологии требует дальнейших исследований в этой области. Выделение характерных рентгенологических особенностей позволит ускорить диагностику инфекции и определить правильную тактику ведения больных.

Введение. Варикозное расширение вен желудка одна из частых причин желудочно-кишечных кровотечений у пациентов с портальной гипертензией. Кровотечение данной локализации имеет больший процент летального исхода и сложности в достижении гемостаза, чем кровотечение из варикозно расширенных вен пищевода. В данной статье рассмотрены этиология и основные аспекты патофизиологии портальной гипертензии, механизмы развития кровотечений, которые играют важную роль в профилактике осложнений. Достаточно подробно представлены венозный отток от желудка, варианты портосистемных коллатеральных анастомозов и типы варикозного расширения вен собственно желудка. Продемонстрированы преимущества и недостатки лучевых методов диагностики в оценке варикозно расширенных вен желудка и возможного прогнозирования риска кровотечения.

Цель исследования: проанализировать данные зарубежной и отечественной литературы о варикозно расширенных венах желудка, выявить критерии, определяющие риски кровотечения по данным методов лучевой диагностики.

Результаты. Анализ зарубежной и отечественной литературы показал, что проблема диагностики и лечения варикозно расширенных вен желудка крайне актуальна и требует специального рассмотрения всевозможных ее аспектов. Существует множество методов диагностики с определенными преимуществами и недостатками. Но, на наш взгляд, возможности неинвазивных методов, особенно компьютерной томографии, в диагностике варикозно расширенных вен желудка и прогноза развития кровотечения из них недооценены и требуют дальнейшего изучения.

Гломусные опухоли обычно возникают в областях, богатых гломусными телами, таких как подногтевые области пальцев или глубокая дерма ладони, запястья и предплечье, однако возможна их локализация и в глубоко расположенных висцеральных местах по всему телу, включая легкие, желудок, поджелудочную железу, печень, желудочно-кишечный и мочеполовой тракты. Предполагается, что они произошли от модифицированных гладкомышечных клеток нейромиоартериального гломуса, обычно называемого гломусным телом, функцией которого является регулирование температуры посредством артериовенозного шунтирования крови. Важным в течении патологического процесса для этих опухолей являются болевые ощущения, сохраняющиеся в течение длительного времени, которое необходимо зачастую для их выявления, и возможность рецидива.

Цель исследования: проанализировать и оценить собственные клинические наблюдения гломусной ангиомы различной локализации.

Материал и методы. За период с 2004 по 2023 г. в НМИЦ хирургии им. А.В. Вишневского пролечено 6 больных с морфологически верифицированным диагнозом “гломусная ангиома” (5 женщин и 1 мужчина в возрасте от 23 до 50 лет, средний возраст 34,5 года). Все пациенты были оперированы. Локализация образований: мягкие ткани конечностей – 3, забрюшинное пространство – 2, легкое – 1.

Результаты. Срок выявления образования варьировал в пределах от 2 мес до врожденного. Следует отметить, что в 2 из 3 случаев локализации образования в мягких тканях конечностей была врожденной. Гломусные ангиомы мягких тканей конечностей имели размеры от 40,0 × 28,65 мм до крупного образования, состоящего из множественных очагов размером от 20,0 до 60,0 мм в диаметре, все опухоли были многоузловые. Забрюшинные гломусные опухоли имели достаточно большие размеры (многоузловое образование от 6,0 до 48,0 мм в диаметре и одноузловое многокамерное образование полициклической формы размерами 150,0 × 100,0 × 80,0 мм). Образование легкого было одноузловое и имело 12,5 мм диаметре. В подавляющем большинстве случаев (5/6) образования проявляли себя болевыми ощущениями и дискомфортом. Только образование легкого было выявлено случайно при профилактическом осмотре.

Приведены ультразвуковые критерии и МСКТ-признаки образований различных локализаций. Результаты сопоставлены с данными литературы.

Заключение. Учитывая редкость встречаемости гломусной ангиомы и отсутствие публикаций, касающихся гломусных ангиом мягких тканей конечностей и глубоко расположенных опухолей, в отечественной литературе представленный анализ серии собственных наблюдений позволит повысить информированность клиницистов и диагностов об этих опухолях и, тем, самым, увеличить их выявляемость, что даст возможность провести оперативное вмешательство в более ранние сроки.

Представленная статья отражает современный взгляд на возможности диагностического алгоритма рака шейки матки (РШМ) – одного из наиболее часто встречаемых злокачественных новообразований женской репродуктивной системы. Алгоритм изложен в виде консенсуса ведущих специалистов по лучевой диагностике и онкогинекологов, занимающихся проблемами диагностики и лечения РШМ. В статье изложены основные тренды по использованию методов лучевой диагностики, их роли и возможностях для стадирования РШМ, планированию и оценке эффективности проводимой терапии, динамическому наблюдению за пациентками, прошедшими специализированное противоопухолевое лечение.

Цель исследования: анализ возможностей радиомики в качестве источника дополнительной диагностической информации о структурной зрелости легких.

Материал и методы. В ретроспективное исследование включили 72 беременных: 35 с изолированной врожденной диафрагмальной грыжей плода (1-я группа, основная) и 37 без патологии легких плода (2-я группа, контрольная). Были получены фронтальные или кософронтальные Т2ВИ (T2 FSE). Сегментация зон интереса на уровне легких плода проводилась вручную с использованием ITK-Snap. С использованием pyradiomics было извлечено 107 радиомических признаков. Статистический анализ проводился с помощью пакета статистического анализа Statistica 10 (США) для выявления корреляции между значениями признаков и целевой переменной (наличие патологии легких при врожденной диафрагмальной грыже), а также для отображения различий в группах сравнения в зависимости от выявленных показателей.

Результаты. Были определены статистически значимые признаки для 2D- и 3D-сегментаций (p < 0,05). Для 2D- и 3D-сегментаций количество значимых признаков оказалось равно 14 и 73 соответственно. После исключения признаков, имеющих взаимные корреляции, их количество сократилось до 6 и 8 для одиночных срезов и 3D-изображений соответственно. Также были подсчитаны коэффициенты корреляции между признаками и наличием патологии легких. В случае использования 3D-изображений количество признаков, имеющих значимые коэффициенты корреляции (r > 0,4, p < 0,05), оказалось равно 20, в то время как для одиночных срезов данный показатель равен 3.

Заключение. Полученные данные позволяют сделать вывод о целесообразности применения текстурного анализа 3D-МРТ-изображений в качестве источника дополнительной диагностической информации о структурной зрелости легких.